Истинно-Православная Катакомбная Церковь
Иосифлянская ветвь
Движение было создано под влиянием митрополита Иосифа (Петровых), который не признал митр. Сергия (Старгородского) после его Декларации, в которой многие увидели признаки недопустимого компромисса и порабощения свободы Церкви. После этого митрополита Петроградского Иосифа, отбывавшего ссылку в Моденском монастыре, перевели на Одесскую кафедру. Прославленная в лике святых православной церкви (РПЦЗ, РПЦ) Мария Гатчинская оказалась на стороне сподвижников митрополита Петроградского Иосифа. Окормлявший ее отец Петр Белавский и многие священники, миряне, монашествующие и иерархи также не согласились с декларацией, вместе с тем сохраняя верность митрополиту Петру, которого считали своим законным правящим архиереем. Между тем, согласно указу митр. Сергия от 21 октября 1927 г. на ектиниях не разрешалось даже поминать в храмах епархиальных архиереев, находящихся в ссылке.
26 декабря 1927 г. викарные епископы Петрограда Сергий (Дружинин) и Димитрий (Любимов) подписали акт «О разрыве с митрополитом Сергием»: «Не по гордости, да не будет сего, но ради мира совести, отрицаемся мы лица и дел бывшего нашего предстоятеля, незаконно и безмерно превысившего свои права и внесшего великое смущение... Почему, оставаясь, по милости Божией, во всем послушными чадами Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, сохраняя апостольское преемство через Патриаршего Местоблюстителя Петра, митр. Крутицкого, и имея благословение нашего законного епархиального Митрополита, мы прекращаем каноническое общение с митр. Сергием и со всеми, кого он возглавляет; и впредь до суда «совершенного собора местности», т.е. с участием всех православных епископов, или до открытого полного покаяния перед Святою Церковью самого Митрополита Сергия...». Митр. Иосиф одобрил готовившийся отход, а Патриарший Местоблюститель митр. Петр (Полянский) с 1925 г. находился в тюрьмах и ссылках, поэтому участвовать в церковной жизни не мог. Иосифлянским движением фактически стал руководить еп. Димитрий. В дальнейшем еп. Димитрий объявил митр. Сергия безблагодатным и потребовал немедленного разрыва молитвенного общения с ним. В этом была ошибка еп. Димитрия, о безблагодатности Сергия до этого речи не было. В ответ Синод 30 декабря приняли постановление о запрещении в священнослужении отошедших ленинградских епископов и их сторонников. Неоднородность состава иосифлян в последующем определила различие их взглядов в церковных вопросах. Большинство смотрело на митр. Сергия как на иерарха (благодатного), превысившего свои полномочия и допустившего по этой причине неправильные действия, а часть видела в нем настоящего отступника от Православия, предателя и убийцу церковной свободы, общение с которым невозможно даже в том случае, если его действия признает сам Патриарший Местоблюститель. К выразителям умеренных взглядов принадлежал сам митр. Иосиф, еп. Сергий (Дружинин), прот. Василий Верюжский – каноничная ветвь. Более жесткую позицию, доходившую до отрицания таинств сергиан, занимали еп. Димитрий (Любимов), прот. Феодор Андреев, свящ. Николай Прозоров и профессор М. А. Новоселов, на основании чего их можно отнести к раскольнической группе.
Параллельно с ленинградским в декабре 1927 г. возникло самостоятельное разделение во главе с 3 епископами в Вятской и Вотской (на территории Удмуртии) епархиях. Оно получило название «викторианского движения» и быстро объединилось с иосифлянским.
К лету 1928 г. иосифлянское движение распространилось за пределы Ленинградской области — в Новгородскую, Псковскую, Тверскую, Вологодскую, Витебскую епархии. В Великоустюжской епархии часть приходов окормлял епископ Никольский Иерофей (Афоник), в Архангельской — епископ Каргопольский Василий (Докторов). В Московской епархии движение охватило города Коломну, Волоколамск, Клин, Загорск, Звенигород, но признанным центром стал Серпухов. В мае 1928 г. сюда был назначен иосифлянского поставления епископ Максим (Жижиленко). В Центрально-Черноземной области и на юге России десятки иосифлянских или как еще их называли здесь – «буевских» приходов возглавил епископ Козловский, управляющий Воронежской епархией Алексий (Буй). Его представителем на Северном Кавказе стал еп. Майкопский Варлаам (Лазаренко). Отдельные приходы присоединились к иосифлянам на Урале, в Татарии, Башкирии, Казахстане, в городах Красноярске, Перми, Енисейске, Арзамасе, Смоленске. На Украине было создано три "иосифлианских" епархии - Харьковская – во главе с еп. Павлом (Кратировым), Днепропетровская - с еп. Иоасафом (Поповым) и Одесская, возглавляемая протоиереем Г. Селецким и игуменом Варсонофием (Юрченко).
В 1930 г. на допросе иосифлянский прот. Николай Дулов показывал: «Некоторые московские священники, как Сидоров, Воронков и др., фамилии которых не помню, стали говорить, что архиепископ Димитрий не сочувствует позиции, занятой Иосифом, и считает ее не конечной. По его мнению, сказав «А», т.е. указав, что советская власть является незаконной, надо указать какая же власть считается законной. При этом он разумел под законной властью — власть монархическую». Эти сведения подтверждаются показаниями прот. Иоанна Стеблин-Каменского о появлении осенью 1928 г. в Воронеже привезенной из Москвы брошюры, в которой говорилось, что «митрополит Иосиф не доводит дело отхода от митрополита Сергия до конца, что надо соединить идею монархии с нашей церковной ориентацией». В результате такого развития иосифлянского движения оно не признается каноничной и в настоящее время, хотя сейчас ничто не мешает признать деятельность многих иерархов, отказавшихся поминать митр. Сергия, и даже причислить к лику святых тех подвижников, которые следовали долгу совести, но не преступали черту, не называли безблагодатной русскую православную церковь.
Последний легальный «иосифлянский» храм в окрестностях Ленинграда был закрыт властями в 1943 году. После этого иосифлианство полностью ушло в катакомбы, слившись с другими истинно-православными христианами. Советская власть признала их как сектантов. Другая часть иосифлян перешла в лоно РПЦ. 24 ноября 1943 г. прихожане Троицкой церкви обратились к митр. Алексию с просьбой принять их под свое архипастырское покровительство: «Отделившись от Русской Православной Церкви, руководимой Его Святейшеством Патриархом Московским и Всея Руси Сергием, мы, последователи митрополита Иосифа, совершили великий грех перед Русской Церковью, нарушив ее единство, и одновременно неменьший грех совершили мы и перед Советской властью и Родиной, стремясь поставить себя в какое-то изолированное положение вне государства... Прошедшие годы и особо годы Великой Отечественной войны, показали ненужность, несостоятельность существования иосифлян, мы оказались «заблудшей овцой», оторванной от своего стада. Когда все паствы и пастыри других храмов творили горячие молитвы к Господу нашему о даровании победы воинству нашему над ненавистниками всего рода человеческого - фашистскими грабителями... и делали посильные денежные вклады в фонд Красного Креста и на нужды обороны Родины нашей, — мы, иосифляне, были в стороне и горько теперь сознавать нам это...». В тот же день митр. Алексий наложил резолюцию о принятии общины Свято-Троицкого храма в каноническое общение с патриаршей Церковью.
Середину 1940-х гг. можно считать фактическим концом иосифлянского движения. Значительная часть из немногих выживших в лагерях известных иосифлянских деятелей примирилась с Патриархией — протоиереи Василий Верюжский, Алексий Кибардин, Василий Венустов, Константин Быстреевский и др. Однако к бывшим иосифлянам представители церковных властей относились недоброжелательно, зачастую даже враждебно, но это уже часть истории…
И все же осталась часть представителей иосифлянского движения, до конца оставшаяся непримиримой. Она разделилась на «левое» и «правое» крыло. К числу непримиримых относилось большинство бывших «буевцев». Центральное Черноземье России — второй по значению регион деятельности иосифлян, стало основной «базой» Катакомбной Церкви. Воссозданные группы концентрировались вокруг небольших «домашних» монастырей, во главе которых обычно находились монахини. В этих монастырях тайно проводились моления верующих по 10-12 человек. Подпольное существование церкви привело к тому, что последователи ИПЦ остались с относительно небольшим количеством священников и почти без иерархов. Известны случаи, когда буевцы переходили в ИПХ. Так, З.А. Никольская, изучавшая «истинно- православных христиан» Тамбовской области, отмечала, что в 1932 г. в селах Отъясы и Малые Пупки Сосновского района существовали организации ИПЦ, к началу 1940-х гг. они в основном распались и к середине десятилетия на их основе возникли группы ИПХ.
Деятельность иосифлянских общин, влившихся в Катакомбную Церковь под названием ИПЦ, прослеживается до 1970- х гг. Последний из известных "иосифлянский" архиерей еп. Авдий умер в 1978 г.
http://www.pafnuty-abbey.ru/paper/num/num-2006/2006-47/2006-47-03.html
